Новости

В издательстве «Евразия» вышла книга Кирилла Кожурина «Казнь протопопа Аввакума: историческое расследование» — публикуем отрывок из нее, в котором рассказывается о том, как и где сожгли прославленного ревнителя старой веры.

Кирилл Кожурин. Казнь протопопа Аввакума: историческое расследование. СПб.: Евразия, 2023.

Итоги Московского собора 1681—1682 годов красноречиво свидетельствуют о том патологическом страхе, о том поистине инфернальном ужасе, который светские и церковные власти того времени испытывали по отношению к старообрядческому движению. «Впервые, — пишет Пьер Паскаль, — духовные и гражданские власти по-настоящему оценили опасность, которую представляла для бездушного и духовно мертвого государства старая вера. Впервые за все время эти власти вкупе поставили себе задачу полностью ее уничтожить. Но как достичь этого, не отделавшись от тех, которые в глазах старообрядцев были представителями старых традиций, наставниками, руководителями в делах совести, советчиками во всех обстоятельствах жизни — одним словом, отцами? Они, конечно, были высланы в самый отдаленный пункт России, на Ледовитый океан, почти зарыты в подземелье, изуродованы, они голодали и холодали, но само их удаление и их длительное мученичество еще более увеличивало их ореол. Повсюду находили написанные ими писания, их вдохновенные поучения, их учеников, рассказы об их чудесах; для полицейской власти Иоакима все концы противления сходились в Пустозерске».

И прежде чем собор завершил свою работу, в Пустозерск незамедлительно был направлен капитан стрелецкого стремянного полка Иван Сергеевич Лешуков, который провел спешный сыск по поводу распространения Аввакумом из земляной тюрьмы «злопакостных» и «злохульных» писаний, направленных против царя и новообрядческих иерархов. По мнению В. И. Малышева, произошло это в марте — первой половине апреля 1682 года.

В упоминавшемся выше «Объявлении» Синода так излагаются эти события: «Которое от безчеловечнаго онаго крамольника Аввакума злоухищреное и злопакастное, паче же всему правоверному христианству чюждее, зло хуление богомерское, в царство его же величества царя Феодора Алексеевича по нарочной из Москвы посылке стремянного стрелецкого тогда полку капитана Ивана Сергиева, сына Лишукова, в Пустоозерской острог, ис той лстеца онаго пропасти земной на среду вынято и изобличено. И за сицевое всезлобное беззаконие, того же времени, по правилам свя тых отец, по царским и гражданским законам, и по истинному суду, указом его царским, от него же, капитана Лишукова, тот треклятой дьяволь сосуд Аввакум с вышеписанными сонмища своего и злоименитыми клевреты, в струбе сожжен и даже до ада низведен, яко дым, исчез».

После московской «замятни» 1681 года Аввакум и его соузники прекрасно понимали, что их ожидает впереди. Понимали и готовились. Гораздо раньше, предвидя подобный исход, Аввакум в послании к своему ученику Симеону Крашенинникову писал: «А в огнетом здесь неболшее время потерпеть, — аки оком мгнуть, так душа и выступит! Разве тебе не разумно? Боишися пещи-той? Дерзай, плюнь на нея, небось! До пещи-той страх-от; а егда в нея вошел, тогда и забыл вся. Егда же загорится, а ты и увидишь Христа и ангельския силы с Ним, емлют души-те от телес, да и приносят ко Христу, а Он-надежа благословляет и силу ей подает божественную, не уже к тому бывает тяжка, но яко восперенна, туды же со ангелы летает, равно яко птичыка попархивает, — рада, ис темницы той вылетела! Вот пела до того, плачюще: Изведи ис темницы душу мою, исповедатися имяни Твоему. Мене ждут праведницы дондеже воздаси мне. Ну а то выплакала! Темница горит в пещи; а душа, яко бисер и яко злато чисто, взимается со ангелы выспрь в славу Богу и Отцу. Сын Божий и Святый Дух возносят ю в высоту».

Случилось это в Великую пятницу, 14 апреля 1682 года, ровно через двенадцать лет после жестоких казней, совершенных под руководством Ивана Елагина. На еще замерзшей главной площади Пустозерска был построен деревянный сруб. К месту казни собрались пустозерские жители — увидеть и услышать в последний час великих учителей древлеправославия, апостолов Заполярья, и попрощаться с ними. Осужденные — протопоп Аввакум, диакон Феодор, священник Лазарь и инок Епифаний — приближались с пением молитв. Протопоп Аввакум благословился у своего духовного отца инока Епифания, попрощался со своими соузниками и сам благословил их на предстоящий мученический подвиг. Книги свои и прочее скудное имущество они заранее раздали местным жителям и единомышленникам. Все четверо попрощались с народом и низко поклонились, после чего их привязали по четырем углам деревянного сруба. «И обложиша сруб весь смольем и берестом, и соломою, и смолою, и зажгоша огнем». Сруб запылал. Горевшие заживо мученики единогласно запели задостойник «Владычице, приими молитву раб Своих». В пламени костра Аввакум сумел высвободить руку и, сложив ее в двуперстное крестное знамение, высоко поднял над собой, в последний раз обращаясь к народу: «Будете таким крестом молиться — во веки не погибнете!»

В «Сказании о кончине блаженного Епифания и прочих с ним страдальцев в Пустозерском городке, како скончалися» говорится о чуде, произошедшем в момент казни: «Огнь же велми возшуме и возгореся великим пламенем на воздухе; они же стояще в пламени и до конца допевше стих той, и поклонишася в землю, и пламень объят их. Народ же весь Пустозерскаго городка, около стояща, и воини, и неции боголюбивии мужие видеша из сруба и из пламени — отец инок Епифаний подняся на воздух, аки носим Божественною некою силою, в верх к небеси, и невидим бысть. Овии же указующе друг другу, и овыя видеша, а овии не видеша. И егда сгоре сруб, и пламень умалися, и обретоша страдалцев трех телеса не згоревша, токмо опалишася, протопопа Аввакума, и священника Лазаря, и диакона Феодора, и от риз их овыя части не сгореша; а отца Епифания не обретоша тела, ниже от риз его что обретше, и удивишася сему. И которые видевше преславное сие чюдо из сруба с пламенем отца Епифания на воздухе вознесенна в верх к небеси, сказавше свое видение, и начаша дивитися сему преславному Божию милосердию, и прославиша Бога, дивнаго в чюдесех Своих, яко и в нынешняя последняя времена Бог прославляет и укрепляет древлецерковное благочестие».

Согласно другому преданию, люди видели, как из костра вылетели три голубя (иногда в рассказе пустозеры голубей заменяли тремя лебедями) и улетели ввысь. Это души сожженных были взяты на небо. Душа четвертого, дрогнувшего перед огнем, не удостоилась такой чести. Предание называет его Никифором, видимо, путая с Феодором. Здесь, судя по всему, сказались отголоски тех разногласий, которые имели место при жизни между Аввакумом и Феодором, хотя Семен Денисов в «Винограде Российском» говорит об их последнем примирении перед казнью.

Известная пустозерская сказительница Маремьяна Голубкова рассказывала, что «когда жгли Аввакума, то с ним было еще двое, эти сгорели и от них одни головешки остались, а от Аввакума ничего не осталось. Он белым облаком унесся в небо. На том месте, где нашли их, был поставлен крест. Корень-то сгнил, а верхушка его свалилась. За двести лет стоял. Так старушки сказывали».

Некоторые пустозерцы позднее свидетельствовали, что повстречали на дороге инока Епифания, который сказал им подобно воскресшему Христу: «Мир вам!» Затем он добавил: «Я жив, не сомневайтесь, сообщите это братиям, дабы они утвердились в старой вере». Народное предание также дополнило последние слова Аввакума: «Православные! Вот так креститесь! Коли таким крестом будете молиться — вовек не погибнете, а покинете этот крест — и город ваш песок занесет, и свету конец настанет!»

***

Пьер Паскаль в своем фундаментальном труде, посвященном протопопу Аввакуму, писал почти сто лет назад: «Обстоятельства сожжения известны только по преданиям старообрядцев». Нужно сказать, что с тех пор наши знания о пустозерской казни не расширились. Как уже говорилось в начале нашего повествования, до сих пор не удалось обнаружить никакого официального царского указа, осуждавшего на казнь пустозерских страдальцев, ни следственного дела, ни донесений исполнителей о совершении казни.

«Что же касается даты, — пишет Пьер Паскаль, — то предание крепко стоит на том, что сожжение произошло в Великую пятницу, но колеблется между 1681, следовательно, указывая 1 апреля этого года... и 1682 годом, то есть указывая дату 14 апреля». Первая дата восходит к «Винограду Российскому» Семена Денисова («в 189 лете, на страстной седмице, в самый день страстей Христовых»), вторая — к Сводному старообрядческому синодику («сии в срубе сожжены быша в лето 7190, апреля в 14, в великий пяток, в Пустозерском городке»). Старообрядческая повесть «О рождении, и воспитании, о житии и кончине патриарха Никона» также подтверждает вторую дату. В ее пользу говорят и некоторые факты, в частности то, что приказ о переделке тюрьмы был послан в середине марта 1681 года. «Очевидно, что в это время еще совершенно не думали о том, чтобы отделаться от пустозерских заключенных путем их казни. Остаются следующие доводы: во-первых, что позднее пожелали датировать Великой пятницей страдания основоположников старой веры; во-вторых, что могла произойти путаница между датой выполнения казни, произведенной Елагиным (14 апреля 1670 года) и последней казнью. Это сомнение, ввиду отсутствия документов, остается неразрешимым».

Пустозерск, ставший при жизни Аввакума и его соузников одним из главнейших центров старообрядческого движения, и после их сожжения еще долго хранил память о страдальцах за старую веру. «Новые документальные материалы показывают, что и в конце XVII в. влияние аввакумовских идей на местных жителей не ослабевало. Холмогорского архиепископа Афанасия беспокоило состояние церковных дел в этом отдаленном пункте его обширной епархии десять лет спустя после казни 1682 года». 19 декабря 1691 года, основываясь на многочисленных жалобах пустозерских священников, которые он получал с 1683 по 1691 год, архиепископ сообщал царю: «А прежние-де расколники Аввакум и Лазор с товарыщи, которые сосланы в тот же Пустозерской острог, досталных жителей, возмущая, прелщают и в той своей прелести утверждают, и от того де тот Пустозерской острог с принадлежащими месты душевне разоряютца до конца». В результате 9 января 1692 года пустозерский воевода И. М. Леонтьев получил царский указ о сыске в остроге старообрядцев.

Пустозерск на протяжении XVIII-XIX веков служил также местом паломничества для старообрядцев, в особенности же для выгорецких пустынножителей, немало способствовавших поддержанию старой веры среди местного населения. 10 марта 1725 года в доношении в Канцелярию Московского Синодального правления сообщалось, что «...на Мезени и в Пустозерске многие люди развращены от церкве в раскол, а паче в крестном сложении упрямствуют, а оная прелесть размножена в тех местах от выгорецких общежителей данилова согласия, которые почасту в тех местах бывают, а инде и довольное время живут».

Известно было и место, где протопоп Аввакум и его соузники сгорели. На месте казни мучеников был поставлен памятный крест, который существовал еще в начале XX века. Согласно надписи на нем, крест был поставлен «1788 года марта 1 дня... тщанием господина мезенского купца Петра Протопопова». В 1934 году, во время посещения Пустозерска В. И. Малышевым, крест этот стоял в притворе Преображенского храма.

В 1921 году старообрядцы старинного печорского села Усть-Цильма предприняли попытку определить место сожжения Аввакума и с этой целью направили в Пустозерск двух наставников. Последние, расспросив местных жителей, поставили от церкви деревянный крест с врезанным в него медным литым распятием. Он ничем не отличался от стоящих рядом надмогильных крестов, разве только выглядел поновее их. Поставлен он был наугад, поскольку жители Пустозерска показывали несколько мест в черте городка и около него, где по преданию якобы совершилась казнь протопопа Аввакума и его единомышленников.

По рассказам пустозерцев М. Д. Вокуева и М. А. Богданова, поклониться Аввакуму приезжали старообрядцы со всей Печоры. Они клали к «Аввакуму кресту» туески с клюквой, морошкой, деньги, хлебцы (шаньги), вешали на него расшитые крестами пелены, полотенца, даже кусали его в надежде спасти пораженные цингой зубы и десны. Традиция паломничества к Аввакумову кресту нашла отражение в рассказе писателя Федора Абрамова «Из колена Аввакумова».

«Помнили» в Пустозерске двести с лишним лет с момента события и день сожжения (14 апреля). По рассказам, местные жители тайно по ночам служили около креста молебны. Хотя старообрядцы Печоры формально не признавали Аввакума святым, но молились ему, прося о помощи, наравне с другими почитаемыми святыми угодниками. Владимиром Малышевым были записаны некоторые местные молитвы, начинавшиеся такими словами: «Помяни, Господи, праотцов наших сожженных — Аввакума, Петра (?), Киприяна (?)...» и «Батюшка Аввакум, наставь меня, дуру, на ум». Самого Аввакума многие жители Пустозерска и селений низовой Печоры поминали не за упокой, а за здравие, так как «онде живым был взят на небо» (Е. А. Кожевин).

Согласно местным преданиям, место сожжения пустозерских мучеников обладает некоей сверхъестественной силой. А. С. Марков рассказывал, что верной приметой этого места является красный песок. И. А. Вокуев поделился, что в темноте на этом месте можно увидеть огоньки, а А. Ф. Кожевин и В. И. Кожевин говорили, что свечка на месте сожжения сама зажигалась, а земля тряслась. И хотя никто не мог точно указать, где был сожжен Аввакум, про место его казни рассказывали самые фантастические вещи, окружая его таинственностью. Старушка Ф. Я. Иванова, водившая В. И. Малышева по Пустозерску, уверяла, что «место казни Аввакума открывается только особо верным».

Однако впоследствии аввакумовские пророчества начали сбываться: Пустозерский острог пришел в запустение и постепенно исчез с лица земли. Последние жители покинули это место в 1960-х годах. Сегодня на месте Пустозерска голый песок, мох да низкий кустарник. Лишь кое-где виднеются останки деревянных восьмиконечных крестов. Официально городище Пустозерск является государственным памятником архитектуры под открытым небом. Еще в 1960-е годы, благодаря В. И. Малышеву, здесь был поставлен каменный обелиск исчезнувшему городу, сложенный из фундамента последней пустозерской церкви. В 1989 году краевед из Нарьян-Мара Михаил Фещук вместе с товарищами собственноручно изготовили и установили памятный знак в честь мучеников за древлее благочестие — бревенчатый сруб, из которого поднимаются к небу две резные шестиметровые лиственницы, символизирующие двуперстие, увенчанные узорным навесом, удивительно напоминающим поморские намогильные кресты-голбцы. Между столбами на цепях подвешен колокол, звонящий в память о мучениках за старую веру.

В 1991 году группа староверов-поморцев из Рижской Гребенщиковской общины установила древлеправославный восьмиконечный крест из лиственницы на месте сожжения пустозерских отцов, а в 2012 году, в год 330-летия гибели пустозерских мучеников, произошло долгожданное событие: благодаря усилиям Культурно-паломнического центра имени протопопа Аввакума (и в первую очередь благодаря его первому председателю Вальтеру Фоту) в Пустозерске были построены большая и малая часовни. Их освящение состоялось 27 (14 по старому стилю) апреля того же года при большом стечении как местных староверов, так и гостей, в том числе из зарубежья. И в наши дни к этому святому месту не иссякает поток паломников со всех концов не только России, но и из других стран, где продолжают помнить и чтить память огнепального протопопа.

Горький Медиа